В полумраке бальной залы: светильники и люстры прошлых эпох

В усадьбе Зенино, которую реставрирует компания ASG по губернаторской программе «Усадьбы Подмосковья», появилось электроснабжение. Это позволит начать реставрационные работы в самое ближайшее время. «АО «Мособлэнерго» внесло свой вклад в реставрацию усадьбы. В течение пары недель сотрудники Люберецких электрических сетей выполнили все необходимые процедуры по снабжению усадьбы электроэнергией.

Люстра из бронзы на три свечи с лиственными волютами. Опорная стойка в форме балясины, украшенной фигурами трех аллегорических детей. С флаконами. Предназначалась для газового освещения. Высота: 90 см – Диаметр: 90 см.XIX век // БСИИ ASG Инв. № 09 - 4294

В XIX веке усадьба Зенино считалась образцом помещичьей культуры. Здесь находились оригинальные сооружения, животноводческая ферма, акведук, каменные дороги, оранжерея, в которой выращивались фрукты. После реставрации объект может войти в туристско-рекреационный мегакластер «Усадьбы Подмосковья», концепция которого была разработана специалистами компании в конце 2014 года.

Планируется, что в усадьбе тоже будут восстановлены интерьеры в историческом стиле, а предметы будут из Большого собрания изящных искусств ASG. В частности, осветительные приборы, об истории которых и коллекции БСИИ и пойдёт речь дальше.

Начать стоит с того, что светильники до нашего времени сохранились недостаточно хорошо. Ещё реже встречаются светильники, которые сохранились на местах. Почти полностью утрачены ранние бытовые приборы — масляные лампы XVIII века, подсвечники из меди и железа, не говоря уже о предметах освещения жилых покоев допетровского времени.

Происходящие из парадных залов дворцов XVIII-XIX веков более дорогие светильники сохранились иногда не только благодаря своей красоте, но и чрезвычайной редкости; как, например, хрустальные люстры с музыкальными механизмами, принадлежавшие в свое время князю Потемкину (ныне — в собрании Государственного Эрмитажа). А вот люстры из серебра, известные в большом количестве по описям и литературе XVII-XVIII веков, как правило, не существовали дольше жизни одного поколения. Новый владелец часто видел в них лишь большой вес драгоценного металла, стараясь быстрее использовать в работу на изделия «нового вкуса».

Не повезло и старым хрустальным люстрам, особенно бытовавшим в середине — конце XVIII столетия. Их убор в виде небольших хрустальных элементов — подвесок, гирлянд, флаконов, вазочек — легко было снять, переставить, заменить новыми. Фактически при каждой последующей реставрации облик таких люстр изменялся. Причинами этого являлись не только недостаточно профессиональная работа мастера-реставратора, но и требования заказчика, желавшего иметь люстру, соответствовавшую современному вкусу. Непоправимый урон нанесли предметам этого вида искусства происходившие на территории России войны, революции, общественные катаклизмы. Много художественных памятников попало из Советской России в зарубежные музеи и частные коллекции в результате известных продаж 1920-1930-х годов.

В связи с этими причинами, коллекции осветительных приборов в частных коллекциях и в государственных музеях России не так впечатляют масштабностью, как было бы, если бы они все прекрасно дошли до наших дней. В частности, около сотни люстр и жирандолей с хрустальным убором конца XVIII века насчитывается в Московском музее-усадьбе «Останкино», ценные образцы есть в подмосковных музеях: Государственный музей керамики и «Усадьба Кусково XVIII в.», с редкими екатерининскими и елизаветинскими люстрами и фонарями, и Государственный музей-усадьба «Архангельское», со светильниками русской работы начала XIX века, в том числе люстрами из папье-маше. Много старинных и редких люстр сохраняется до сих пор в бывших великокняжеских дворцах и домах придворной аристократии.

В Большом собрании изящных искусств ASG коллекция осветительных приборов насчитывает около двухсот предметов прошлых эпох. Это и люстры, и бра, и подсвечники, и щипцы для убирания нагара со свечей, и жирандоли, и канделябры.

Каминный набор: часы и подсвечники. XIX в. Франция (Юг). Каминный гарнитур из чеканной золоченой бронзы и фарфора в Севрском стиле. Циферблат подписан «RAINGO Frères à Paris » братьями Ренго в Париже. Стиль Людовика XVI. Часы 40×30 см. //БСИИ ASG Инв. № 08 - 3822.

История осветительных приборов в России

История осветительных приборов в России в целом прошла те же этапы, что и в Европе. Но у нас были и свои особенности, несмотря на то, что в XVIII – XIX столетиях не только Россия, но и вся Европа следовала, то французскому, то английскому стилю, но привозные образцы в России никогда слепо не копировались. Всё приобретало здесь в большей или меньшей степени оттенок местного колорита. Многое зависело от самобытности отечественного заказчика — «купающегося в роскоши вельможи», «барина-самодура» или «купца-миллионщика» со своими специфическими понятиями о прекрасном, нередко требовавшего чего-то особенного.

В Петербург стекались лучшие силы художников, архитекторов и ремесленников из разных европейских стран. В Россию привозили образцы, модели или рисунки всего самого модного, что было на то время. Здесь переплетались различные вкусы и национальные традиции, превращаясь в нечто совершенно новое. Мастера-иностранцы, как правило, работали в России совсем иначе, чем у себя на родине. Так, ремесленник-немец, обучавшийся мастерству во Франции, мог изготавливать в Петербурге люстры из английского и богемского хрусталя по рисункам итальянского архитектора. Здесь многое представлялось другим и непривычным для них — отношения мастера с клиентом, бытовые условия и даже… климат. В результате всего этого появлялись своеобразные, отличающиеся от общепринятого европейского вкуса предметы, получившие название «русских осветительных приборов».

Сегодня редко можно проследить ту связь, которая существовала между отделкой светильника, и архитектурным решением интерьера. Причина — в неизбежном пространственном перемещении люстр, фонарей, бра, торшеров. Нечасто можно найти осветительный прибор, который оставался бы нетронутым на своем, предназначенном именно для него месте, с XVIII и даже с начала XIX веков. С течением времени многое менялось — дома вельмож горели, перестраивались, появлялись новые владельцы, Когда в Зимний дворец, например, в некоторые интерьеры, восстановленные после пожара 1837 года, вернули их прежние сохранившиеся люстры, то они стали «чужими» новой отделке. А Михайловский замок, специально построенный и меблированный для Павла I, после смерти высочайшего заказчика потерял все свои прекрасные светильники, отправленные в другие императорские резиденции, Нередко по разным причинам владельцы распродавали или раздаривали предметы меблировки своих домов, которые также попадали в чуждую им обстановку. Наконец, в стенах одного дома люстры меняли свое местоположение, сообразуясь с удобством новых хозяев.

Неизвестный художник середины XIX века. Интерьер гостиной. 1840-е. // Изображенная на картине гостиная служит примером перерождения бытового интерьера к середине XIX века. „Архитектура стала утрачивать чувство масштаба... всех вдруг потянуло на ..уют", захотелось мягкой удобной мебели, захотелось расставлять ее как вздумается", —пишет один из современных исследователей. Стены гостиной обильно украшены росписью, пол покрыт ковром с огромными венками, стеклянная горка с серебром почти достигает потолка, стол сплошь заставлен фарфором. Среди всех этих вещей теряются не масштабно изображенные фигуры хозяйки гостиной и ее мужа — генерала с аннинской звездой на груди.

В старые времена светильники создавали или подбирали, согласуя с остальным убранством интерьера. В XVIII-XIX столетиях, при оформлении дворцовых залов или жилых покоев аристократии эскиз необходимой люстры, бра или торшера мог быть заказан архитектору. Декоративное оформление любого парадного зала, несомненно, выигрывало, благодаря умело подобранным светильникам. Бра могли «расти» из лепнины стен или дверных порталов, а декоративные элементы люстры повторяться в архитектурных деталях помещения. Эти приемы, конечно, — плоды замысла архитектора. Но часто предметы осветительной арматуры, так же как мебель или драпировки, подбирали из уже имевшегося ассортимента торговцев или мастеров, Архитектору в большинстве случаев не приходилось изобретать нечто принципиально новое. Достаточно было знания правил, общепринятых норм размещения и оформления светильников; некоторые из них устанавливались раз и навсегда, другие изменялись в зависимости от моды, но были на определенный период обязательны.

С течением времени возрастала потребность в увеличении освещенности интерьеров — как жилых, так и парадных. В середине XVIII века в Большом зале Екатерининского дворца в Царском Селе находилось пятьдесят шесть стенных жирандолей с шестьюстами девяносто шестью свечами. «Во время больших торжеств эффект от этих потоков света, отражающихся в зеркалах и в гладком паркете, сверкающих на прихотливых изгибах украшений» получался сказочный. «В одной большой зале и в парадных покоях, — писала газета того времени о новогоднем маскараде в одном из императорских дворцов, — в паникадилах и кракштейнах горело свеч до пяти тысяч». «Все шторы были разом спущены, и дневной свет внезапно был заменен блеском 1200 свечей, которые отражались со всех сторон в многочисленных зеркалах», — вспоминал непосредственный участник одного из торжеств — французский дипломат де ла Мессельер. Впрочем, резные светильники елизаветинского времени давали не так уж много света. Сверкание даже сотен свечей в помещениях столь огромных размеров, скорее всего, лишь позволяло выделить контуры архитектурных украшений, оставляя все остальное в полумраке. Воспоминания современников, воскрешающие в памяти великолепные приемы в светлых, словно днем, залах, — не более чем метафора. Глаз человека елизаветинского времени был настолько привычен к вечерней темноте, что использование большого количества дорогих восковых свечей казалось необычайным событием.

Позднее, в царствование Екатерины II, дворцы Растрелли попытались дополнить новыми источниками света. Но проблема осложнялась тем, что большие залы елизаветинского времени украшали живописные плафоны, и подвеска люстр в большинстве случаев оказалась нежелательна. Тогда карнизы двусветных залов императорских дворцов стали использовать для размещения лампионов, которые представляли собой узкие высокие вазы из стекла, напоминающие тулова фонариков с расширяющимся горлом.

В каждом из них помещалась одна свеча. Так как лампионы ставились по всему периметру стены на небольшом расстоянии друг от друга, то количество свечей возрастало на несколько сотен, что было весьма существенным дополнением для освещенности зала.

В жилых покоях первой половины и середины XVIII столетия царил полумрак. Люстра на 5-6 свечей считалась чрезвычайной роскошью. Ограничивались использованием переносных светильников — бужуаров (низких подсвечников на устойчивой подставке), шандалов на 2-3 свечи, примитивных масляных ламп.

Эдвард Джон Пойнтер "Вечер дома". 1888 год.

Ситуация изменилась к концу века, когда даже в спальнях и будуарах стали появляться новые большие люстры на 12, а то и на 24 свечи, к старым люстрам стали приделывать дополнительные подсвечники. В покоях первой половины XIX века стало еще светлее. Теперь повсеместно использовали масляные кинкетные лампы в виде подвесных, напольных, настенных, настольных светильников; начали применять светильный газ.

При изучении старинных изображений жилых интерьеров видно, как тип и размещение осветительных приборов зависят от назначения помещения. Здесь явно прослеживается утилитарная, функциональная целесообразность. Так, при свечном и масляном освещении, в вестибюлях, прихожих, на лестницах вешали фонари. Пламя свечи или лампы было закрыто стеклом, и сквозняки, обыкновенные для этих помещений, не могли затушить его. По той же причине фонари размещали в галереях и коридорах. Известный русский изобретатель-самоучка И. П. Кулибин изобрел также фонарь с вогнутым зеркалом, «с помощью которого одною свечою осветил в Зимнем дворце галерею в 50 саженей длиною»«. В лестничных пролетах использовали специальную подвеску на несколько этажей из сцепленных между собой посредством штоков или цепей фонарей.

Совсем другими соображениями руководствовались, когда вешали фонари в спальнях и будуарах. Их называли будуарными фонарями, или «ампли». Стекло, через которое просвечивало пламя свечи, было или цветное, или молочное. Фонарики делали также из мягкого итальянского алебастра: пламя свечи внутри него выявляло рельефные украшения, вырезанные на тулове. Приглушенный свет будуарного фонарика создавал интимную, уютную атмосферу.

Неизвестный художник середины XIX века. Кабинет в усадьбе графа Д.А. Толстого Знаменская Воронежской губернии. 1870—188o-e. (Граф Дмитрий Андреевич Толстой (1823—1889) — сенатор, министр народного просвещения, министр внутренних дел. Картина известна под названием „Кабинет графа Д. А. Толстого". Между тем этот интерьер скорее напоминает дамскую гостиную, чем кабинет министра. Небольшой письменный стол, стоящий сбоку, теряется на фоне вычурных диванов, кресел с пестрой обивкой, фортепиано, обилия цветов и безделушек. В расстановке разностильной мебели, которая заполняет всю площадь комнаты, господствует асимметрия).

Парадные помещения — танцевальный зал, зал для приемов, большая столовая — должны были быть освещены не только максимально, но и равномерно. Для этого традиционные люстры, повешенные в центре зала, дополнялись стенными бра, а также торшерами, освещавшими темные углы зала. Такие комплекты из 3-5 люстр, как правило, разных размеров, нескольких бра и одной или нескольких пар торшеров называли гарнитурами. Их могли выполнять в едином стиле, с повторяющимися элементами декора.

Большое значение во все времена придавали характеру освещения. Хрустальные люстры с их декоративной игрой света в подвесках, создающей блики и разноцветное мерцание, выбирали для гостиных и танцевальных залов. Они прекрасно сочетались с зеркалами, золоченой резьбой, сверкающим паркетом, в которых все эти цветные блики усиливались, многократно отражаясь. Зеркала в залах почти всегда сочетались со светильниками, С обеих сторон зеркала помещали бра, Если зеркало было над камином, то на каминную доску ставили канделябры или жирандоли, которые часто изготавливали специально для этой цели, называя призеркальными. Они имели вид половины светильника, а в отражении создавалась пространственная иллюзия целого объема. Того же эффекта добивались с помощью призеркальных полулюстр с хрустальным убором. Первым примером подобного решения в конце XVIII века стал интерьер Углового зала Строгановского дворца в Петербурге, оформленного при участии русского архитектора (Ф. Демерцова или А. Воронихина). Большие зеркала иллюзорно удваивали объем помещения, а установленные на них полулюстры еще больше вводили в заблуждение, создавая впечатление размещенных между колонн настоящих люстр. Эффект удвоения призеркальных светильников широко использовался в первой половине XIX века. Подобные полулюстры украшали, например, Ампирный зал в доме И. Ф. Паскевича-Эриванского на Английской набережной и Танцевальный зал в квартире министра иностранных дел К. В. Нессельроде, в здании Главного штаба.

В помещениях для работы, кабинетах, приемных и библиотеках, где декоративные световые эффекты стали бы отвлекать от дела, общий источник света чаще предпочитали рассеянный, в виде бронзовых свечных люстр, а позднее — люстр с карсельскими лампами, свет которых прикрывали матовые шары.

Неизвестный художник середины XIX века. Гостиная в доме Александра Николаевича Соймонова 1850—1860-e гг. (А.Н. Соймонов (1780—1856) — помещик, отец Сергея Александровича Соболевского, друга А.С. Пушкина. Дом Соймонова находился в Москве на Малой Дмитровке, под номером i8. Богато отделанная и убранная гостиная характерна для того периода в истории бытового интерьера, когда его архитектоника уже несколько нарушается. Расстановка мебели становится асимметричной и часто не подчиняется архитектурным формам помещения. В данном случае диваны „срезают" углы комнаты, образуя с креслами самостоятельную линию мания живописно-композиционный прием, художником — отражение окон на гладкой гостиной).

В столовой, наоборот, весь свет должен был быть сосредоточен в центре помещения, на столе. В XVIII веке для этого использовали переносные светильники — жирандоли, подсвечники, канделябры, освещавшие непосредственно место трапезы. В начале XIX века вошли в моду большие сервировочные украшения парадного стола — сюрту-де-табли (surtout de table), представлявшие собой зеркальные плато с бронзовым орнаментальным бортом, снабженные не только вазами для цветов и фруктов, но и большими многосвечными канделябрами. Позднее, над обеденным столом стали использовать направленный свет от подвесных ламп, которые так и назывались — столовыми лампами. Это был светильник, сочетавший свечное освещение с масляным (позднее керосиновым), в виде карсельской (керосиновой) лампы с эмалевым абажуром, направлявшим свет вниз. Часть лампы с абажуром имела опускной механизм с декоративно оформленными блоками и противовесами, посредством которого она могла быть поднята или опущена. Подвесные лампы с эмалевыми абажурами применялись также в рабочих помещениях. Использовались специальные лампы с направленным светом для бильярдных столов, а также стенные раздвижные лампы-бра для подсветки картин.

Пара настенных бра из бронзы и золоченого металла в форме лиры на фоне зеркала, украшенных бусинками с орлиными головами в верхней части и Бахусом, декорированным виноградными лозами в нижней части, откуда начинаются два держателя. Стиль Людовика XVI, приблизительно 1900 год. Высота 37,5 см – Ширина 25 см. XIX век // БСИИ ASG Инв. № 09 - 4403

Технические изобретения, новое оформление интерьера или смена эстетических вкусов, к сожалению, способствовали уничтожению старых светильников. Более всего осветительные приборы подвергались переделкам в связи с переходом от одного типа освещения к другому, более современному: от свечного к масляному, затем керосиновому, а затем к электрическому.

Из воспоминаний…

"Несмотря на все успехи в области освещения, стеариновые и парафиновые свечи не вполне еще исчезли из домашнего обихода. Но, наряду с действительными преимуществами, освещение свечами обладает общеизвестными недостатками. Всякое усовершенствование является поэтому весьма желательным. Как на крупный шаг вперед следует указать на изобретенный только что подсвечник Фикера. Он прочно держит свечу любой толщины и дает этой свече возможность сгореть до самого конца.

Ложась спать при горящей свече, можно легко заснуть забывши потушить ее, а через это происходят иногда пожары и другие несчастия. Для предупреждения таких последствий, Рихард Лейнерт выпустил свечетушитель особенной системы: к заранее определенному саму он автоматически тушит свечу, не портя при этом ни ее, ни светильник.

Марья Афанасьевна была типичная нянюшка. Маленькая, кругловатая, с черным чепчиком на голове, добрая, бесцветная, иногда ворчливая. Она вынянчила нас, пятерых старших детей.

Почему-то я помню ее сидящей со сложенными на коленях руками, около стола, на котором горит сальная свечка. Когда свеча закоптит, няня берет щипцы и снимает нагар. Иногда же она "снимает" просто пальцами. Послюнявит, снимет и опять послюнявит".

[И.Л. Толстой «Мои воспоминания»]

Чеканные и позолоченные бронзовые нагарные щипцы и поднос, украшенные дельфинами. Франция. XVIII век // БСИИ ASG Инв. № 09 - 1966.

"Хлопотно было с освещением. Электричества ведь еще не было. Надо было во всех многочисленных люстрах и канделябрах установить свечи да соединить их зажигательным фитилем, чтобы в вечер бала быстро осветить все помещение; особенно внимательно проследить за вертикальной установкой свечей, чтобы они не капали на танцующих".

[М.В. Сабашникова]

«Об электричестве не было и помину. Когда в 1888 году известный миллионер завел у себя дома электричество, то развлечением для его гостей было: “пойдем свет зажигать”. Входили в темную залу, хозяин дома, никто иной, поворачивал кнопку. Все восхищались и удивлялись».

[В.А. Нелидов. Театральная Москва]

«По вечерам мы с сестрой усаживались на чурбанчике слушать сказки няни. Она сидела на своей кровати, покрытой одеялом, сшитым из ситцевых лоскутков. Их узоры так мне ясны доныне, горошинки, мелкие цветочки. Были лоскутки любимые и нелюбимые, самый любимый был – по белому полю незабудки. Няня, в огромных в медной оправе очках, с чулком в руке, краснощекая, глядела на нас поверх очков. Тут же были сальная свечка и щипцы для снятия нагара».

[С.А. Зернова. Воспоминания // На переломе. Три поколения одной московской семьи]

"Кстати, всегда было интересно, почему в фильмах сцены бала так ярко освещены электричеством... Разве это было возможно в XIX веке? Мне кажется, должен был бы царить более приглушенный свет...Ну или это просто я не люблю яркое освещение и мне просто хочется верить, что все было именно так..."

[Е. Лаврентьева "Безделушки"]

Люстра из позолоченной бронзы, украшена восемнадцатью спиралевидными светильниками. Стержень украшен гирляндами из кристаллов и подвесок овальной формы. Эпоха Наполеона III. 88х86 см. XIX век. // БСИИ ASG Инв. № 09 - 2640

Алина ЕРШОВА
Источники:
www.ligasveta.com
www.liveinternet.ru
duchesselisa.livejournal.com