Королевские забавы: атрибуция набора мебели для сидения эпохи Людовика XVI

На рубежe XVII и XVIII веков в ковроткачестве стали популярны жанровые сцены. В цехах мануфактур создавали шпалеры с цветочными орнаментами или сюжетными композициями по произведениям прославленных художников – Жана Антуана Ватто (1684 – 1721), Клода Жилло (1673 – 1722), Никола Ланкре ( 1690 – 1743) и Жана-Батиста Удри (1686 – 1755). Популярными были изображения романтических и пасторальных сцен.

Жанр пасторали (фр. pastorale «пастушеский, сельский») в западноевропейском изобразительном искусстве приобрел особую популярность в XVIII веке. Мирная и идиллическая сельская жизнь стала основной темой в живописи эпохи рококо. Художники пишут беспечных юных девушек и галантных кавалеров в одеждах пастухов и пастушек на лоне природы. Они беззаботно отдыхают, флиртуют или музицируют. Ведущим мастером данного жанра был Франсуа Буше (1703 – 1770).

Существует множество шпалер, которые выполнены на тему пасторали, сам Франсуа Буше сотрудничал с мануфактурой Бове, и это способствовало успеху производства. В то время мануфактура изготавливала большое количество партий гобеленов для обивки мебели, которые сочетались с узорами драпировок, создавая таким образом гармоничные декоративные композиции. Шпалеры и гобелены с сельскими сценами имели большой успех. Примерами могут служить наборы частной коллекции, выставленной на Сотбис, и из Большого собрания изящных искусств ASG.

Что касается производства обивок гобеленом с сельскими сценами во второй половине XVIII века, то здесь необходимо обратиться к истории Франции. В этот период главными трансляторами модных тенденций являлись монархи. Как уже было сказано выше, большое воздействие на формирование неоклассицизма оказал Людовик XVI. Однако не меньший вклад внесла и его супруга Мария-Антуанетта. Именно ее увлечение сельской жизнью стало основанием продолжать традиции жанра пасторали. Помимо этого под началом королевы был воплощен в жизнь один из самых экстравагантных и в то же время сдержанных в плане роскоши проектов того времени – Амо-де-ля-Рен.

Амо-де-ля-Рен (фр. Hameau de la Reine), дословно «хутор королевы», расположен на территории дворцово-паркового ансамбля во Франции. Группа зданий, которые в совокупности напоминали «декоративную деревушку», были построены по заказу королевы Франции Марии-Антуанетты, пожелавшую отстраниться от официального Версаля. Она с ностальгией относилась к деревенской жизни, обстановке полной естества, вдохновленная произведениями Жан-Жака Руссо (1712 – 1778), мечтала о месте, которое поможет ей на время забыть о своем статусе королевы.

Амо-де-ля-Рен также был фермой. Он ознаменовал влияние идей философов Просвещения на аристократию того времени. В Европе распространялось увлечение деревенской жизнью, вельможи с удовольствием преподносили своим посетителям сельские сюрпризы: веселились в коровнике или на мельнице. Эта мода на пасторали была отражением руссоистского культа простой деревенской жизни и напоминанием о добродетелях предков. Строительство было поручено архитектору Ришару Мику (1728 – 1794).

Деревня супруги Людовика XVI была полностью огорожена воротами и рвами. Дойти до нее можно было только из Малого Трианона по скрытой извилистой тропе, либо по опушке леса Онзе-Арпентс. При реализации проекта большое внимание уделялось ландшафту комплекса, так как королева мечтала вновь ощутить себя среди австрийского пейзажа. Вокруг искусственного пруда для ловли карпов и щук архитектор построил двенадцать домов в нормандском или фламандском стиле, которые напоминали о фахверковой архитектуре. Специально для Марии-Антуанетты была сооружена ферма для производства молока и яиц, а также башня-маяк, голубятня, будуар, бильярдная, амбар, мельница, дом для стражи, сарай. Каждое здание было украшено фруктовым садом или цветником. Самой важной постройкой является «Дом королевы», находящийся в центре деревни, которую разделяет река с небольшим каменным мостом.

Театрализированные представления были «хлебом насущным» в Версале, поэтому концепция деревушки была представлена как театральная декорация, олицетворяющая идиллическое французское село XVIII века. Молодая королева полностью вжилась в роль пастушки, которую она играла в некоторых пьесах, поставленных в ее личном театре. Она прониклась деревенской комедией настолько, что это стало причиной огромного желания иметь собственное сельское пристанище. Новый проект, который должен был претворить в жизнь мечту об идеальной деревне, иногда подвергался критике, тогда как он напротив был рассчитан на то, чтобы избежать всякой экстравагантности.

Ища убежища в крестьянской жизни, Мария-Антуанетта, не колеблясь, воочию наблюдала как доят коров и заботливо ухаживают за овцами. Одетая в сельскую одежду, в муслиновом платье и в соломенной шляпе с легкой тростью в руке, находясь в окружение своих фрейлин, королева гуляла по уже отстроенной Амо-де-ля-Рен. В руках она и ее свита держали севрские фарфоровые ведерки, специально украшенные ее гербом и печатью королевской мануфактуры.

Внешний вид домов «хутора королевы» контрастировал с изысканностью интерьеров. Несмотря на свой идеалистический вид, деревушка представляла собой настоящую ферму. Там возделывали виноградники, плодородные поля, фруктовые сады и огороды, на которых выращивали фрукты и овощи, потом они оказывались на королевском столе. Согласно указаниям супруги Людовика XVI, животные, выращиваемые на ферме, привозились прямиком из Альпийских предгорий, из-за чего это место часто называют «альпийской деревушкой».

Доступ в деревню был разрешен только тем, кто был близок к Марии-Антуанетте. Гости должны были быть одеты в простую одежду без украшений, девушкам необходимо было надеть легкое платье из перкаля, шарф или соломенную шляпу. Посетителям Амо-де-ля-Рен позволялось играть в бильярд или триктрак, гулять в садах вдоль пруда, танцевать на лужайке под звуки небольшого оркестра. Королева, чтобы отвлечься от дворцовой суеты, любила петь и играть на клавесине перед своими близкими.

Сооружения Амо-де-ля-Рен имеют единые архитектурные (стилистические и конструктивные) особенности. Это здания, не принадлежащие к какому-либо определенному стилю, они сочетают в себе различные влияния сельской фахверковой архитектуры. Зодчему удалось создать проект с единой эстетической согласованностью. Построек с соломенными крышами было всего двенадцать, они были разделены по формальным и функциональным причинам, связанным с интересами и потребностями королевы. Пять домов были предназначены для Марии-Антуанетты, остальные имели сельскохозяйственное назначение. Мельница и молочная ферма были сооружены с учетом частых визитов королевы.

«Дом королевы», расположенный в центре Амо-де-ля-Рен, удивляет оригинальной конструкцией: здание представляет собой два корпуса, объединенных крытой верандой, напоминающей мост. Помещение было покрыто плиткой. Декор дома прост, но элегантен, он далек от яркой роскоши замка. На первом этаже располагались прихожая в виде «китайского кабинета»; небольшая гостиная, так называемая «комната знати», и большая гостиная, увешанная шпалерами с австрийскими мотивами. На цокольном этаже находились гостиная для игры в триктрак, она была украшена паркетным полом в шахматном порядке; столовая с простой белокаменной плиткой. Там располагались стулья со спинками в форме лиры из массива красного дерева и обивкой из зеленого сафьяна, которые были созданы придворным французским мебельщиком Жоржем Жакобом.

В «хуторе королевы» можно увидеть личный будуар правительницы, который первоначально называли «покоями королевы». Размеры его скромны: 4,60 на 5,20 метра. Кроме того, это самое малогабаритное сооружение в деревне, очень простое по конструкции. Мария-Антуанетта уединялась там одна или со своими возлюбленными.

Башня Мальборо построена в виде стилизованного средневекового маяка. Первоначально она называлась «Персиковой башней». Позже ее стали именовать «Marlborough». Это название является отсылкой к колыбельной «Malbroughs'enva-t-enguerre», которая была написана в 1722 году. Башня использовалась для хранения рыболовных снастей и лодок. Узкий коридор из молочной фермы вел прямиком в круглую комнату постройки. От подножия башни можно было увидеть деревянные лодки из дуба, предназначенные для прогулок по водоему, ловли карпа или щуки. Верхняя часть башни Мальборо выполнена из окрашенного и декорированного дерева, имитирующего каменную кладку. Еще башню использовали для связи сигналами с Версальским дворцом.

Водяная мельница – одна из самых живописных построек, напоминающая о влиянии художника Юбера Робера (1733 – 1808) на создание деревушки. Каждый из четырех фасадов здания имеет различный внешний декор, гармонично сочетающийся между собой. Колесо мельницы является лишь декоративным элементом, и на него не было установлено ни механизма, ни шлифовального круга.

Традицию открывать молочную ферму на территории королевской резиденции можно назвать давней: Екатерина Медичи открыла молочную ферму в парке замка Фонтенбло. Позже Людовик XIV построил молочное хозяйство за аистовым двором Королевского зверинца в Версале для своей внучки Марии-Аделаиды, герцогини Бургундской. Мадам де Помпадур оборудовала фермами по производству молока некоторые из своих резиденций, в том числе Креси-Куве.

Жан-Жак Руссо в «Юлии, или Новой Элоизе» говорит о связи между употреблением молока и моральной чистотой. Впоследствии тенденция потребления молочных продуктов только возросла. Первоначально в Амо-де-ля-Рен было два молочных цеха. Первый, на котором производились сливки, расположен близь башни Мальборо. Там обезжиривали молоко и сбивали масло. Пастеризация проводилась в небольшом соседнем помещении. Вода, которая также снабжала близлежащие дома, хранилась в специализированном резервуаре, искусно спрятанном на чердаке. Внутри сооружения мы видим каменный стол, окруженный консолями, полы облицованы бело-голубым мрамором. Чтобы в комнате было прохладно, по центральному каналу пустили слабый поток воды. В четырех нишах размещены малые фонтаны, украшенные скульптурными изображениями морских сказочных существ.

Королева пробовала получившееся молоко, сыр и масло в первой молочной, именуемой «чистой». Продукты подавали в кувшинах, чашках или фарфоровых масленках, изготовленных на фабрике, расположенной в то время на улице Тиру в Париже. «Чистая молочная», наряду с домом королевы, имеет крышу, которая покрыта черепицей.

В отличие от большинства дворцовых садов того времени, вторая постройка для производства молочных продуктов, именуемая сыроварней, располагалась в центре деревни, а не в стороне или в пристройке. Это здание было построено в 1783 году. По другим источникам, ранее это была постройка, состоящая из двух комнат и кабинета. Она изначально была пекарней, печь которой была пристроена к западному фасаду. В 1785 году эта пекарня была преобразована в сыроварню по образцам той эпохи. Часть печи все же была сохранена, а дрессуары и хлебницы были трансформированы в «ледяной склад», позволяющий дольше хранить свежеприготовленные молочные продукты. К сожалению, вторая ферма была разрушена во времена Первой Империи (1804 – 1815 год), от нее сохранился лишь фундамент.

Скотный двор была организован чуть в стороне от основных построек Амо-де-ля-Рен, чтобы не быть имитацией диковинного зверинца, а являться настоящим сельским хозяйством. Различные здания, входящие в его состав, были построены с 1784 по 1789 годы с многочисленными изменениями проекта во время строительства. Это были конюшни, овчарня, свинарник, коровник и курятник. Вали Бассард – фермер, назначенный королевой управлять хозяйством и молочным производством, прибывает в «хутор королевы» в 1785 году. Для него и его семьи была сооружена резиденция в 1787 году, которая состояла из трех спален, кухни и столовой. Все помещения были оформлены в «деревенском стиле». В мае 1787 года на ферме появилось семь коз и один козел, а в июне было куплено восемь коров и бык. Единственная лошадь была куплена только в 1789 году, когда королевская семья уже покинула Версаль.

Также в Амо-де-ля-Рен сохранилась голубятня, ветряная мельница, котельная и дом стражи, который расположен на окраине комплекса. При создании хутора между молочным цехом и голубятней был построен амбар. В 1787 году он был преобразован в деревенский бальный зал, в соответствии с желанием королевы устраивать более интимные танцы, чем грандиозные балы. Однако строение не дошло до наших дней. На предполагаемом месте расположения амбара возвели фундамент.

Деревня Марии-Антуанетты неоднократно изображалась на живописных полотнах и гравюрах. Сама королева заказала несколько работ с видом на свою деревушку у одного из своих любимых художников Клода-Луи Шатле (1753 – 1795). Множество других мастеров в XIX веке также обращались к Амо-де-ля-Рен в своем творчестве.

«Хутор королевы» способствовал успеху шпалер с изображениями пасторалей. Появилось множество произведений с идиллическими и беспечными сценами сельскохозяйственных угодий и построек, где пастухи и пастушки беспечно играют, влюбленно уединяются и ухаживают за скотом. Безворсовые полотна стали украшать роскошные интерьеры и каркасы мебели.

Обивка гобеленом спинки канапе из Большого собрания изящных искусств ASG является традиционным олицетворением жанра пасторали. Здесь мы видим, как два пастушка играют с козлом, крестьянская девушка подле них наказывает детям вести себя подобающе. Рядом с ней изображена лающая собака, а с другой стороны мы наблюдаем, как другая крестьянка доит козу. Женщины одеты в типичную сельскую одежду – пышные платья с «руковами фонариками», на голове у них полностью покрывающие волосы чепчики. Фоном служит ландшафтный пейзаж с растительностью и архитектурной постройкой в левой части. Античный портик с колоннами обрамил её арочный вход. Изображение данного сооружения именно в таком виде вдохновлено эклектичностью Амо-де-ля-рен и модой на древнегреческую или древнеримскую культуру.

На обивке сидения канапе запечатлены домашние животные: два барана, две коровы, ягненок и осёл. Скот спокойно отдыхает на просторах, где растут деревья, кустарники и цветы. На заднем плане – водоем, а также холм на другом берегу. На возвышении мы наблюдаем комплекс сооружений, который близок постройкам Амо-де-ля-рен, а именно Башню Мальборо и молочный цех. Волы, бараны и ягнята являются не редкими животными пасторального жанра. Их часто можно видеть на шпалерах разных масштабов, как и на обивках гобеленом. Примеры – работы из Лувра и Национальной коллекции мебели Парижа.

Композиции женских и мужских персонажей довольно часто можно видеть на спинках мебели XVIII века, поэтому данное оформление обивок можно считать традиционными. Для того чтобы трактовать женские образы на спинках кресел из набора собрания ASG необходимо обратиться к истории французской моды рубежа XVIII – XIX веков. Страна претерпевала смену не только веков, правительства, но и мировоззрения. Дамы постепенно стали отказываться от габаритных и пышных платьев с подкладками, вычурных фасонов с излишним роскошеством декора. После вычурных туалетов Марии-Антуанетты девушки Франции мечтали о лаконичных образах. Истинным воплощением переходного стиля стала мода Консулата, или эпоха консульства – период в истории Франции (1799 – 1804 гг.), когда страной управляли три консула, должность первого консула занимал Наполеон Бонапарт. В последнем десятилетии XVIII и в первые годы XIX века женский костюм «усваивает» вновь восхваленные античные традиции. Уже в период Директории (1795 – 1799) дамский образ полностью изменился, он освободился от ряда ограничений. Ушли в прошлое платья-корзинки, вертугадины, стесняющие тело, уступили место легкому силуэту под влиянием английской моды и ее платьев-рубашек. Талия поднимается выше, под грудь. В это время «антикомания» проявляется в платьях из легких тканей, вдохновленных греко-римскими туниками, а также в очаровательных вьющихся прическах, сдерживаемых повязками на голову.

Эта страсть к античной культуре сочеталась с модой Востока. Дамы покрывали легкие платья очень дорогими кашемировыми тканями, которые носили по-восточному на руках или в тюрбане. Во время Консульства мода Директории все еще сохранялась, но пошла на убыль. Таким образом, платья становятся более приличными и респектабельными, теряя прозрачность и нескромные разрезы по бокам, а вырез становится более прикрывающим. Корсет снова появляется в виде своего рода бюстгальтера. Рукава были либо короткие по плечо, либо длинные по запястье, на кисти рук прекрасный пол надевал перчатки разной длинны. Иногда поверх платьев накладывали лиф «канезу» (короткий шифоновый лиф), а также примеряли «спенсер» (пиджак с воротником и лацканами, заканчивающийся под грудью или вплоть до щиколоток), позаимствованный из мужского гардероба. Восточные уборы были писком моды благодаря тюрбанам и цветным роскошным платкам, которые согревали милых дам и прекрасно украшали наряд. В начале века популярные «куафюры» из завитых волос «а-ля грек» копировали прически античных статуй, а также сложные укладки римских императриц. Очень модная причёска-неглиже состояла из небрежно завитых локонов, с одной стороны спускающихся на лоб и окаймлявших щёки. Увлечение античностью отразилось в появлении шляпки, по форме напоминавшей шлем богини Афины. Капор четверть века оставался самым популярным вариантом головного убора. Высота его тульи, размеры полей и отделка лентами, кружевами, бантами, перьями изменялись в зависимости от капризов общества.

Дама, изображённые на спинках кресел из Большого собрания изящных искусств ASG, одеты по моде Консулата. На гобеленах с кресел под номерами БСИИ ASG, инв. № 11-1130 (1), (3) и (5) мы видим героинь в легкой одежде, а именно платьях-рубашках с завышенной талией, укороченными рукавами фонариками. На голове у каждой из них модный убор, так называемый капор, шапо корнет или чепчики. Они украшены цветочными композициями и бантами. В руках они держат перчатки.

На обивке гобеленом кресел под номерами БСИИ ASG, инв. № 11-1130 (2) и (4) дамы представлены в закрытых туалетах. Такие образы еще называли прогулочными. Дама на кресле БСИИ ASG, инв. № 11-1130 (2) одета в удлиненный вариант спенсера или утепленный плащ с жабо, на ее голове – шапо с гребешком.

Влияние Востока явно прослеживается в образе дамы с кресла под номером БСИИ ASG, инв. № 11-1130 (4). Её головной убор напоминает стилизованный тюрбан. Костюм представляет собой платье-рубашку с длинными рукавами или перчатками, поверх надет привычный для Консулата спенсер.

На кресле БСИИ ASG, инв. № 11-1130 (6) представлен привычный для последнего десятилетия XVIII века образ – это длинное платье с вырезом на спине. Достаточно традиционный фасон с удлиненными рукавами дополняет шапо корнет, богато украшенный цветами и декором.

Набор мебели для сидения из Большого собрания изящных искусств ASG представляет собой поздний образец эпохи Людовика XVI. Корпусы канапе и кресел выполнены в традициях неоклассического стиля. Об этом свидетельствует форма спинок «королевы» и передние конусообразные ножки с полуштабными каннелюрами на сферических основаниях с изысканной резьбой. Задние ножки в виде «сабель» характерны для искусства Директории, на которое заметное влияние оказал этрусский стиль. Мебель обита гобеленами с сюжетами басен французского поэта Жана де Лафонтена и пасторальными сценами, которые были очень популярны на протяжении всего XVIII века. Изображения на обивках спинок кресел дам в модных туалетах времен Консулата говорят о том, что гобелены были изготовлены в конце XVIII – начале XIX веков.

Дарья Молотникова