Разговоры о художественной сцене Екатеринбурга. От современного искусства до старинной архитектуры

На днях в Центре современной культуры «Смена» состоялась лекция искусствоведа из Екатеринбурга Марины Соколовской. Казанские ценители живописи имели возможность ознакомиться с искусством уральского города. В течение двух часов Марина Соколовская рассказывала о различии понятий «художественная сцена» и «художественная жизнь», о художниках, о выставках, галереях. После лекции мы побеседовали об архитектуре двух так не похожих друг на друга городов.

- Художественная сцена это не универсальное понятие. Это не оценка происходящего, это не хорошо и не плохо. Но сейчас оно лучше описывает то, что происходит в Екатеринбурге. «Художественная сцена» - это то, что на виду. О ней может говорить или писать куратор, журналист, она не требует архивных изысканий. Мне кажется, что если я возьмусь писать более тонко, более глубоко, то я уйду со сцены и окажусь на территории художественной жизни, в мастерских художников, например. Но как только я вычленяю нескольких «игроков» и расставляю их на сцене – кто, с каким художником работает, кто, какие выставки делает, то, да, тогда я говорю о художественной сцене.

Во время лекции Марина Соколовская коснулась таких тем, как проблема отсутствия провинциальной художественной критики, что может привести к короткой культурной памяти, стремление институций к монополизации, странный статус современного художника, который как бы несет в себе необитаемый остров и живет как бы поневоле. То есть каждый художник живет в замкнутом пространстве, из которого очень сложно выбраться. Да и сам Екатеринбург – это город, жители которого живут как бы в своем собственном государстве, и им достаточно проблематично вырваться из этой среды.

- Екатеринбург не мой родной город. Моя семья переехала в девяностые годы. Тогда город казался мне серым и не стройным. Конечно, в городе есть красивые особняки, но по большей части он был индустриальным. Когда спрашиваешь людей старшего поколения, каким был Екатеринбург, они помнят его одноэтажным. Парадоксальным образом это был город с миллионным населением, в центре которого находилась частная застройка, но в размерах город был очень мал. Образ города-стройки преследует Екатеринбург. Еще когда приезжал Владимир Маяковский, он писал о том, что здесь развертывается стройка. В городе постоянно что-то строится. Пространство застраивается достаточно плотно. Возможно, это связано с какими-то амбициями екатеринбуржцев: хочется грандиозности, а пространство вширь растет мало. Поэтому часто можно увидеть такую картину: старинное здание, представляющее культурно-историческую ценность, а рядом стеклянная высотка.

- Много ли внимания уделяется сохранению старинных зданий?
- Мне хотелось бы сказать об аутентичности. Многие вещи не сохраняются, а может быть мы просто не готовы их сохранять. Например, Екатеринбургский музей изобразительных искусств или Музей истории Екатеринбурга. В одном случае, здание тюрьмы 18 века превращено в постмодернистское здание, а в другом – создали новый фасад, который повторяет формы архитектуры эпохи классицизма, но в других пропорциях, с использованием других материалов. В ситуации, когда даже «институты Памяти» не могут предложить нам аутентичных образцов, сложно говорить о сохранении архитектурного наследия. Ну и нужна, конечно, любовь к этим зданиям. И человеку, любящему старинную архитектуру, бывает сложно объяснить другим, почему и они должны любить это. Плюс есть экономические вопросы, затрудняющие сохранение зданий. Сейчас выгоднее построить высокое офисное здание, где будет размещаться много организаций, чем отреставрировать небольшой особнячок с садом.

- Есть ли у вас организации или меценаты, занимающиеся реставрацией зданий?
- Сложно ответить на этот вопрос. Я вижу, что какие-то здания восстанавливаются, но кто финансирует эти проекты, я не знаю. Хотя, конечно, в городе есть люди, заинтересованные в том, чтобы вкладывать деньги в культуру, например, в проведение художественных выставок, в восстановление храмов. Но я не вижу масштабных проектов по реставрации или реконструкции кварталов. Суть ведь в том, чтобы сохранить не только отдельные дома, но исторический облик города.

- Какое здание в городе считается самым некрасивым?
- Есть целые улицы, которые застроены безобразными зданиями. Во время первой биеннале был остроумный проект художника из Мексики Густаво Артигаса «Голосуй за снос». Он отобрал шесть зданий - это здание Законодательного собрания Свердловской области, третья очередь бизнес-центра «Антей», Атриум Палас Отель, Girls-маркет «Гринго», ТРЦ «Алатырь», резиденция Полномочного Представителя Президента РФ в УрФО (на набережной). Он предложил горожанам голосовать за самое уродливое здание. По результатам голосования, он метафорически разрушил здание - «победитель». Мне кажется, что самым уродливым в этом списке было здание Законодательного собрания. Но горожане выбрали здание одного из торговых центров. Может быть, таковы вкусовые предпочтения обывателей, но в любом случае те здания, которые были в перечне, действительно хочется снести. Качество современной архитектурной среды настолько ужасно, что дело даже не в том, что разрушают старое, а строят новое. Всегда во все эпохи разрушали и строили новое. Дело в эстетике сооружений.

- Вы в первый раз в Казани? Какое впечатление на вас произвел город?
- В Казани я была пять лет назад. Тогда меня поразила необычайно широкая Волга. Запомнились дома в растяжках, причем это казалось каким-то безумием - растяжки, шитые нитками. Запомнилась желтая монтажная пена, вылезающая из всех щелей. Парадные улицы, а за ними – руинированное пространство, много неприбранного, выросшие из разрушенных домов деревья, какая-то стройка кругом. А сейчас меня удивляет, что Казань – европейский город, в смысле принадлежности к архитектурной традиции. Есть какие-то этнические моменты, но в основном я увидела дома, которые строила элита, принадлежавшая Российской империи, усвоившая язык классицизма, модерна, позже в советские времена пришел конструктивизм. И я, пройдя по городу, поняла, что не чувствую себя в Казани как в каком-то экзотическом пространстве. Город производит хорошее впечатление, потому что видишь, что он живой, что он постоянно меняется.

Беседовала Алина ЕРШОВА
Фото предоставлено ЦСК «СМЕНА»

КСТАТИ

Все помнят вырубленный вишневый сад из одноименной пьесы А.П. Чехова, как символ уходящей эпохи. Раневской не удалось сохранить сад и усадьбу в силу разных обстоятельств того времени. В современной Казани, напротив, стремятся к сохранению таких «символов» прошлого. И если в индустриальном Екатеринбурге недостаточно внимания уделяется историческому облику города, то в Казани делают все возможное для сохранения объектов старины. Причем, происходит это не только путем пропаганды среди населения о важности архитектурного наследия, но и благодаря различным проектам. Центральное место среди них занимает проект восстановления исторического центра Казани. В 2012 году было подписано соглашение о государственно-частном партнерстве между Мэрией города и инвестиционной группой компаний ASG. Надеемся, что благодаря общим усилиям удастся вдохнуть жизнь в эти дома. Ведь у каждого из них есть своя уникальная история. Например, по адресу Карла Маркса, 11 на реставрации находится дом, построенный в 1770 году первым профессиональным казанским архитектором В.И. Кафтыревым. Изначально дом принадлежал казанскому писателю Урванцеву Льву Николаевичу, позднее был Главным домом городской усадьбы, а до недавнего времени использовался как жилой дом.